Помилованный фигурант "дела 19 декабря" и глава избирательного штаба Андрея Санникова Владимир Кобец, который вышел на свободу в ночь на 27 января, заявил о пытках и вербовке в следственном изоляторе КГБ. По словам оппозиционера, он не мог сообщить об этом раньше, так как испытывал определенные психологические трудностью и не мог их решить без помощи специалистов.
Об этом Владимир Кобец написал в своей статье, опубликованной 19 сентября пресс-центром "Хартии 97". Политик проинформировал, что полтора месяца назад выехал за границу, где узнал о прекращении уголовного преследования в его отношении. По словам фигуранта дела, письмо за подписью старшего следователя ГУВД Мингорисполкома Дениса Дыщенко ему пришло по почте.
"Вскоре выяснилось, что такое решение было принято в отношении тех обвиняемых и подозреваемых по делу о так называемых "массовых беспорядках" 19 декабря 2010 года, дела которых так и не дошли до суда", — указывает Владимир Кобец.
Он также рассказал об условиях, на которых фигурантов "дела 19 декабря" освобождали из СИЗО КГБ под подписку о невыезде. "Пришло время дать ответ на вопрос, на который я не смел ответить, продолжая оставаться в стране. Отвечу прямо: на условиях, о которых рассказал Алесь Михалевич – расписка о "добровольном" содействии органам госбезопасности в реализации ими конституционных обязанностей. Другого пути из СИЗО в те дни просто не было. Без подобных бумажек отпустили только женские камеры (Наталью Радину, Ирину Халип и Анастасию Положанко), перед этим получив от них отказы в "сотрудничестве", — сказано в статье.
Владимир Кобец назвал несколько причин, вынуждавших его несколько месяцев умалчивать об этом. "То, что творилось в СИЗО КГБ, мой разум бывшего государственного служащего и сейчас отказывается воспринимать как реальную действительность. Лишь профессиональная помощь специалиста по психологии катастроф позволила со временем избавиться от преследовавших кошмаров", — пишет он.
"Я очень серьезно отнесся к угрозам, которые прозвучали в отношении моей семьи, меня, а так же моих друзей. Угрозы звучали и после "освобождения", их цель – заставить работать на КГБ. В-третьих, я знал, что когда дело дойдет до суда, у меня будет возможность обо всем рассказать там", — отмечает оппозиционер.
После освобождения из СИЗО фигурант дела о массовых беспорядках сообщил о происходившем в изоляторе руководителям правозащитного центра "Вясна" Алесю Беляцкому (который в настоящее время сам находится под арестом – Телеграф) и Валентину Стефановичу, которые оказывали посильную помощь.
Кобец: над нам издевались вооруженные электрошокерами
"Политзаключенным решили показать, что и в XXI веке бывшая внутренняя тюрьма НКВД – "американка", словно машина времени, легким движением руки возвращается в 30-е годы прошлого столетия. Мы были в полной информационной изоляции. Над нами издевались бойцы неизвестного подразделения в масках, вооруженные электрошокерами и дубинками. Нас обыскивали, заставляя раздеваться догола и приседать, ставили на растяжки и били ботинками по ногам, гоняли по крутой лестнице в наручниках, оскорбляя и снова нанося удары по ногам", — рассказал Владимир Кобец.
"То, что "маска" приближается, определяешь по нарастающему частому дыханию. В этом дыхании слышно возбуждение, удовольствие от гарантированной безнаказанности. В этот момент ожидаешь удар – и получаешь его, несколько раз за "сеанс". После такого стояния во время обыска в холодном спортзале под рев: "Резче!!!" трудно попасть в одежду, мышцы совершенно не слушаются. А несколько (от трех до пяти) "масок", усевшись на сложенные матрацы, как в театре, наслаждаются зрелищем, помахивая между ног дубинками и покрикивая", — рассказал фигурант "дела 19 декабря".
Кобец: заставляли раздеваться догола бывшего проректора БГУ Павлова
"Когда следующим в очереди заставляли раздеться бывшего проректора БГУ, руководителя Минской организации Объединенной гражданской партии Анатолия Павлова, ассоциация с нацистским концлагерем становилась почти полной – оставалось развести костер из книг. Прогулки в "каменных мешках" превратились в издевательство – он начинался с прогона вниз по лестнице под рев: "Не растягиваться!!!", "Смотреть в пол!!!" "Руки за спину!!!" Нам приказывали ходить по кругу, не останавливаясь, не разговаривать. Если ты пожилой (а такие были) или у тебя проблемы с ногами, ходить в течение часа-двух практически невозможно. Стоять, делать упражнения запрещено", — сообщил Владимир Кобец.
Оппозиционер указал, что надзорный прокурор приходил в изолятор вместе с начальником СИЗО. "Новый начальник СИЗО КГБ Алексей Орлов, задорно улыбаясь, интересовался, нет ли жалоб и пожеланий. Фигура же прокурора маячила где-то за дверью. В камеру прокурор не заходил, и через дверной проем было видно, как он воротит нос в сторону – запах камеры был ему противен. Мой сокамерник по наивности поинтересовался, когда же включат телевизор? "Включим", — поворачиваясь спиной, пообещал начальник СИЗО. Сразу по окончании визита прокурора в камеру ворвались контролеры и люди в масках: "Плановый обыск! Все на выход! Руки за спину!" – добавил он.
Сотрудники следственного изолятора, по мнению бывшего узника, старались "вывернуть человеку психику так, чтобы ему было уже все равно, что подписывать и чтобы он поверил, что впереди долгие годы скитания по тюрьмам и лагерям".
Кобец: в камере пришлось спать на бетонном полу
"На третьи сутки после допроса мне сообщили, что отпускают под подписку о явке по первому требованию. Адвоката попросили удалиться, позволили сделать звонок домой. Однако вместо освобождения меня под конвоем отвезли в городскую прокуратуру, где седовласый пожилой человек, не отрываясь от бумаг, объявил: "Все вы знаете, были в штабе, все слышали", — рассказал политик.
Владимира Кобца определили в камеру № 18, которая была переполнена. Там ему выдали сбитый в комки тонкий матрац, плед, "рассыпающийся в руках", и подушку в грязно-коричневых разводах. "Спать пришлось прямо на бетонном полу у дверей. К утру суставы едва разгибались, и сильно болела промерзшая спина", — вспоминает бывший заключенный.
Кобец: предупредили, что в заложниках моя семья и близкие
"В этот период начались активные допросы без адвоката и вербовка. Еще ранее один из оперативных сотрудников прозрачно дал понять, что в "разработке" нахожусь не только я – собирается оперативная информация на мою жену, моих близких друзей. Теперь все они, включая семью, становились заложниками моей линии поведения", — пишет Владимир Кобец.
"Оперативников интересовали два вопроса: финансы и планы оппозиции на 19 декабря. Поразило, что они подробно знали кто, когда и что говорил в нашем избирательном штабе. Уотергейт в тот момент показался невинной шалостью, о чем я и заявил им. Выяснилось, что за Андреем Санниковым и членами его избирательного штаба велось постоянное наружное наблюдение", — рассказал он.
"Оперативные сотрудники КГБ прямо заявили, что ни прокуратура, ни суд ничего не решают – они лишь оформят то, что решат в "конторе", — заявил оппозиционер.
В свою очередь юрист правозащитного центра "Вясна" Валентин Стефанович подтвердил слова Владимира Кобеца о психологическом давлении, которое оказывали на него спецслужбы, с целью склонить его к сотрудничеству.
"Владимир не хотел сотрудничать с КГБ, и с самого начала нашей встречи мы начали обсуждать выход из сложившейся сложной ситуации. Мой совет был — публично рассказать все, что случилось и публично заявить об отказе от всяческих контактов с КГБ, и чтобы избежать возможных негативных последствий, выехать за границу", — рассказал Валентин Стефанович.
