Александр Лукашенко заявил 27 июня, что Владимир Путин не мог созвониться с Евгением Пригожиным, когда тот начал свое наступление на Москву. По его словам, он отговорил Путина от попытки "мочить" наступающих боевиков ЧВК "Вагнер".
Вот что заявил 27 июня присутсвующим у него во дворце силовикам и работникам ГосСМИ Александр Лукашенко (по версии его пресс-службы):
«К утру субботы с 8 часов утра мне уже поступает тревожная информация о ситуации в России. Кое-кто мне там подсказывает, что пишут в этих Telegram-каналах, мессенджерах… Через ФСБ и наш Комитет госбезопасности, генерала Тертеля мне докладывают: Путин хочет связаться. Пожалуйста. В 10:10 позвонил и подробнейшим образом проинформировал меня о ситуации, которая происходит в России.
Задал Путину несколько вопросов, в том числе и про противодействие этому, и понял, что ситуация сложная. Не буду конкретизировать эту часть разговора.
Самое опасное, как я понял, — это не в том, какая она была, ситуация, а как она могла развиваться и ее последствия. Это было самое опасное. Я также понял: принято жестокое решение (оно и прозвучало подтекстом в выступлении Путина) — мочить. Я предложил Путину не торопиться. Давай, говорю, поговорим с Пригожиным, с командирами его. На что он мне сказал: «Слушай, Саша, бесполезно. Он даже трубку не берет, ни с кем разговаривать не хочет.
Я спрашиваю: «Где он?» — «В Ростове». Я говорю: «Хорошо. Худой мир лучше любой войны. Не торопись. Я попробую с ним связаться». Он в очередной раз говорит: «Это бесполезно». Я говорю: «Хорошо, подожди». Где-то мы разговаривали, наверное, с полчаса. Потом он меня проинформировал, что на фронте. Помню его слова: «Ты знаешь, а на фронте, как ни странно, лучше, чем когда-либо было». Я говорю: «Вот видишь, не все так печально».
В 11 часов. Надо было еще эти телефоны найти. Говорю: «Как с ним связаться? Дай телефон». Он говорит: «Скорее всего, у ФСБ есть телефон». Мы уточнили. Установили к середине дня целых три канала, по которым мы можем разговаривать с Ростовом».
«Женя, никто тебе Шойгу не отдаст»
По словам Александра Лукашенко, он думал как найти ключик к главарю ЧВК «Вагнер» Пригожину.
«Ребята только с фронта. Они видели тысячи своих погибших ребят. Ребята очень обиженные, особенно командиры. И, как я понял, они очень влияли (я это предварительно вычислил) на самого Пригожина. Да, он такой, знаете, героический парень, но на него оказывали давление и влияние очень те, кто руководил штурмовыми отрядами и видел эти смерти. И вот в этой ситуации, выскочив оттуда в Ростов, в таком полубешеном состоянии я с ним веду этот диалог», — заявил Александр Лукашенко.
А потом он, по его словам, попытался убедить Пригожина не брать штурмом Москву.
«Разговаривали первый раунд минут 30 на матерном языке. Исключительно. Слов матерных (я потом уже проанализировал) было в 10 раз больше, чем нормальной лексики. Он, конечно, извинился и начал мне матерными словами рассказывать», — признался Александр Лукашенко.
«Я говорю: «Женя, никто тебе ни Шойгу, ни Герасимова, никого не отдаст, особенно в этой ситуации. Ты же знаешь Путина не меньше, чем я. Во-вторых, он с тобой не то что встречаться — по телефону разговаривать не будет в силу этой обстановки». Молчит. «Но мы хотим справедливости! Нас хотят задушить! Мы пойдем на Москву!» Я говорю: «На полпути тебя просто как клопа раздавят. Несмотря на то что войска (мне об этом Путин долго говорил) отвлечены на соответствующем фронте». Подумай, говорю, об этом. «Нет» — такая вот эйфория», — рассказал он.
«Сами его действия были такими, что не очень понятно»
Кстати, Евгений Пригожин, основатель ЧВК «Вагнер», заявил 26 июня, что и не собирался брать Москву штурмом и тем более свергать Владимира Путина. По его словам, марш тысяч вооруженных боевиков его ЧВК на столицу РФ был «демонстрацией».
А вот издание «Медуза» со ссылкой на свои источники в Кремле утверждает, что между Кремлём и Пригожиным велись переговоры весь день 24 июня и даже вечером 23 июня.
«С ним пыталось общаться военное руководство, сотрудники администрации президента, руководство Росгвардии и близкие к нему чиновники. Но сами его действия были такими, что не очень понятно, о чем вообще переговариваться. Требования тоже были туманными и странными: убрать Шойгу, не лезть в дела «Вагнера», больше финансировать», — передает слова источника «Медуза».
По данным издания, в середине дня 24 июня Евгений Пригожин попытался сам выйти на связь с Кремлем и якобы даже «пытался дозвониться до Путина, но президент не хотел с ним говорить».
В итоге под конец субботы со стороны Кремля переговоры велись большой группоц чиновников, среди которых были глава администрации президента Антон Вайно, секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев и посол России в Беларуси Борис Грызлов. В нее и вошёл Александр Лукашенко, так как Пригожин потребовал участия «первых лиц», но сам Владимир Путин отказывался.
«Пригожину нужен был достойный конфидент, чтобы выйти из игры. Таковым выступил Лукашенко. Он любит пиар и понимает выгоду — поэтому и согласился», — передает слова своего кремлёвского собеседника «Медуза».
Что будет делать ЧВК «Вагнер» в Беларуси?
Ранее Телеграф сообщил, что потом Александр Лукашенко провел 27 июня встречу с министром обороны Виктором Хрениным. Во время беседы Лукашенко рассказал, что будет делать ЧВК «Вангер» в Беларуси.
