Выполнение функций делегата УЕФА на матче «Милан» — «Барселона», работа с тремя министрами спорта, расставание с АБФФ, возможное назначение на должность пресс-атташе футбольной федерации, разговоры с Сергеем Сафарьяном и осознанное, продуманное решение стать сотрудником БАТЭ — во второй части большого интервью Николая Воробьева.
— Вы сказали, что отработали недавно матч комиссаром ФИФА.
— Да.
— То есть, став клубным работником, вы каким-то образом сохранили статус делегата УЕФА.
— Этот статус не зависит от места работы. Кроме того, УЕФА рекомендовал меня Международной федерации футбола для обслуживания отборочных матчей чемпионата мира в качестве комиссара ФИФА (по функциям примерно то же, что и «делегат УЕФА»). Только теперь по правилам УЕФА я, как работник клуба, не имею права работать делегатом на матчах еврокубков — лишь на встречах сборных.
— После встречи «Милан» — «Барселона» вам еще случилось работать на больших матчах?
— И до того у меня были хорошие игры. «Шахтер» — «Зенит» в групповой стадии Лиги чемпионов прошлого года — прекрасный поединок, в Лиге Европы работал на игре «Лацио» — «Спортинг», — отличный матч. Но работу на этих встречах не считаю каким-то медиаповодом. Просто: «съездил-отработал». И все… А матчи национальных команд — это всегда топ-уровень.
— При этом вам приходится отрываться от основной работы.
— Отрыва от нее у меня не случается никогда: ни в выходные, ни в командировке, ни вечером, ни днем, ни ночью. Я всегда на связи. Ведь и так не каждый день бываю в Борисове. Обладая современными техническими средствами, не составляет труда в любой момент подготовить или принять письмо, просмотреть новости, выйти на связь. К тому же выполнение функций делегата несет в себе массу полезных вещей. Ведь я смотрю инфраструктуру стадионов, конструктивные решения на объектах. Параллельно, если позволяет время, обращаю внимание на интересные моменты в плане организации матчей, маркетинговые ходы, работу с прессой, командами, представителями УЕФА. Это непосредственно связано с моими функциями в клубе. Интересуюсь практически всем: системами допуска, досмотра, указателей. Как делегат я должен проверить меры по обеспечению безопасности и порядка на матче. Подобной работой я обогащаю знания, которые полезны моему клубу.
— Плюс выполняете имиджевую функцию.
— Конечно. В конце концов, для меня это совмещение чрезвычайно интересно и познавательно.
— До БАТЭ вы достаточно долго работали в АБФФ.
— С 2006 года по 2011-й. Пять лет.
— Возглавляли международное управление?
— Да.
— У вас реноме чуть ли не образцового работника. Как так получилось, что с вами не продлили контракт?
— Когда поменялась футбольная власть, друзья и знакомые спрашивали меня: «Как ты себя чувствуешь? Что ты думаешь про свои перспективы?» Всем отвечал, что я спокоен, поскольку с профессиональной точки зрения чувствовал себя абсолютно уверенно. За эти годы управление по многим вопросам вышло на новый уровень. Мы принимали самое активное участие в проведении всех международных мероприятий в Беларуси, в том числе финала чемпионата Европы среди юниорок до 19 лет, международного тренерского симпозиума AEFCA в 2009 году. Мы обеспечивали перевод на русский язык и сформировали электронную базу регламентирующих документов международных футбольных органов. На системные рельсы поставлена работа по обслуживанию национальных команд, проведению в Беларуси технических курсов и семинаров УЕФА и ФИФА. Мы также взяли на себя всю логистику международных стажировок наших специалистов за рубежом по программам технической помощи УЕФА и ФИФА и каналам двустороннего сотрудничества.
На первый взгляд эта работа кажется незаметной, но, поверьте, она очень важная для повышения квалификации наших тренеров, менеджеров, врачей, агрономов. Ассоциация добилась прогресса в продвижении белорусов в «панели специалистов» УЕФА. За это время у нас «выросло» несколько делегатов УЕФА, медиа-офицер УЕФА, офицер по допинг-контролю (а раньше ведь не было ни одного такого представителя). Уверен, что все это — полезный опыт, знания, прямые контакты с европейским футболом, которые и в дальнейшем будут углубляться АБФФ.
— И, тем не менее, расставание с работодателем состоялось.
— Руководитель имеет на это право по окончании контракта.
— Но ведь работника должно известить предварительно.
— Мне вручили извещение. Все, как полагается. С позиции сегодняшнего дня я даже рад, что так произошло, потому что я, как правило, «врастаю» в свою работу и не ищу других вариантов, что не совсем правильно с точки зрения профессионального роста.
— В вашей трудовой есть и упоминание о Министерстве спорта и туризма.
— Да. Работал там с 1995-го года.
— И чем вы занимались?
— Начинал трудиться специалистом международного управления. В 1998-м году пошел учиться в Академию управления при Президенте РБ с годичным отрывом от «производства». В апреле 1999 министром спорта и туризма назначили Евгения Николаевича Ворсина. Он сразу пригласил меня помощником, так что я фактически какое-то время совмещал работу с учебой на очной форме. Отработал весь срок пребывания Евгения Николаевича в должности. Как практически и полный срок с новым министром — Юрием Леонидовичем Сиваковым в 2003-2005 гг. В 2005 году я стал директором РУП «Белспортобеспечение», а после прихода на должность министра Александра Владимировича Григорова я был назначен на должность начальника управления кадрового, информационно-аналитического и организационного обеспечения Минспорта. Это была сумасшедшая работа. Честное слово. После года пребывания на этой должности принял решение уйти из Министерства. Тогда я был достаточно молод, и не в том возрасте стоило руководить таким управлением в министерстве. Моя карьера сложилась таким образом, что я недостаточно потоптался по земле, прежде чем пошел на руководящие должности.
— Ну, надо думать, некоторые бы вам обзавидовались.
— Может быть, но у меня свое восприятие жизни. И когда я работал начальником управления в министерстве, мне было достаточно тяжело. Хотелось осязаемой работы, поближе к реальному спорту, а не бумажной волокиты. Когда дети вырастают, появляется больше свободного времени, житейской и профессиональной мудрости, вот тогда и нужно «кiраваць» в министерствах.
— Возвращаясь к АБФФ… Правда, что существовал вариант, при котором вы могли стать пресс-атташе футбольной федерации?
— Да.
— Кем это было инициировано?
— После того, как мне в августе вручили уведомление об увольнении, у меня состоялся разговор с Сафарьяном. Спустя некоторое время Сергей Вагаршакович предложил мне подумать о возможности работы в качестве пресс-атташе федерации. После некоторых размышлений я дал согласие. Мое назначение должно было состояться в декабре-январе.
— Говорят, затем вы параллельно стали рассматривать и другие предложения, отчего Сергей Вагаршакович обиделся.
— Не знаю, в чем была причина. Хотя предложения поступали, я благодарил, но их не рассматривал, ссылаясь на нашу договоренность. В декабре состоялась встреча, из которой я понял, что вместе мы работать точно не будем.
— Нормальный разговор?
— Ну, да… Адекватный.
— Без повышения тона?
— Или вы много знаете, или много додумываете :).
— Чем вы занимались после расставания с АБФФ?
— С сентября по декабрь уделил внимание домашним делам, домику в деревне, взялся за ремонт. Осознал, что у меня растут дети:)). Пошел на курсы по вождению. Можно сказать, имея гарантию дальнейшего трудоустройства, просто отдохнул.
— И с декабря начали контактировать с БАТЭ на предмет сотрудничества?
— С января. Первый разговор состоялся примерно в середине месяца. До новогодних праздников я решил никого не дергать.
— С каким посылом к вам обратился БАТЭ?
— БАТЭ ко мне не обращался. Обратился я сам, позвонил Анатолию Анатольевичу Капскому.
— Интересно. И как отреагировало клубное руководство?
— Было сказано: «Присылайте резюме». Я подготовил, прислал. Прошло какое-то время. Состоялось несколько встреч, в том числе с Натальей Марченко. И в конце марта было принято решение.
— А кто круче: вы или Наталья Олеговна?
— :). Кто круче в команде: вратарь или защитник? Здесь примерно то же самое. У нас разные сферы компетенции, мы не можем говорить о сравнении наших полномочий. Хотя они тесно переплетаются, и многие вопросы мы прорабатываем совместно.
— Погодите. То есть вы сидели себе, сидели — и вдруг решили: «Хочу работать в БАТЭ».
— По сути, да. Когда у меня отпал вариант работы в АБФФ, нужно было решать, чем заниматься дальше: либо возвращаться в систему Минспорта, куда меня звали, думать над другими поступавшими предложениями, либо делать еще что-то. В принципе, я хотел продолжить свой профессиональный рост в футболе. Да, можно было бы сменить сферу, и, возможно, добиться в ней успехов. Но это не рационально и мне не интересно. И поэтому в списке моих приоритетов значился футбольный клуб. А среди клубов, понятное дело, — БАТЭ.
— И отчего вам так не хотелось покидать АБФФ?
— Опять же ввиду наличия определенного, на мой взгляд, достаточно успешного опыта работы в федерации. У меня было понимание всех задач. Потому как через меня проходили многие документы, а в конце второго президентского срока Геннадия Николаевича Невыгласа — и сводные аналитические материалы, и проекты программ развития. С большего я видел многое, что происходило в АБФФ, много контактировал с УЕФА, ФИФА. Понимал, как устроен, как развивается этот организм, как работает.
Когда я давал свое согласие, четко осознавал, что работа в пресс-службе — это не узкоспециальная деятельность по приглашению журналистов на пресс-конференцию или их аккредитации на матч, или даже по наполнению сайта. Это многогранная задача по формированию имиджа федерации, пропаганде футбола, построению как внутренних каналов коммуникации, так и связей с внешними целевыми группами (СМИ, общественность, государственные органы, фанаты). Это очень интересная сфера, в которой опять же есть непосредственная связь с живым футболом, международная составляющая. Поэтому я и дал свое согласие.
— Говорят, вы руководили делегацией молодежной сборной на Евро, и оказались одним из двух ее участников, которые в итоге остались без премии. Правда?
— Да, по приказу я был руководителем делегации. Те знания, опыт, которые почерпнул в Дании, радость общения с игроками и тренерами, сопереживание неудач и побед для меня не менее ценны, чем материальное вознаграждение. На память остались бронзовая медаль чемпионата Европы и майка с автографами, которую ребята подарили мне на день рождения.
