«Два дня отмечали. И потом хлопнули это «Динамо»

37-летний защитник Алексей Плотников— один из немногих игроков, пролонгировавших соглашение с терпящим кадровое бедствие жлобинским «Металлургом». В интервью Goals. by хоккеист рассказал, почему принял такое решение. Сделал экскурс в уфимский и хабаровский периоды карьеры. Вспомнил золотые кераминовские времена, два победных матча против кахаэловского «Динамо», а также еще много всего интересного.

— Алексей, как провели отпуск?

— Нормально. Сначала поехал в санаторий, затем к родителям в Уфу. На юга не выбирался— отправил только семью. А сам в это время начал ремонт. В конце июня приступил к самостоятельным тренировкам. Растягиваю мышцы, прокачиваюсь. Начинаю с небольших и средних весов и пробежек.Занимаюсь в клубе «Адреналин» с инструкторами. Отличный клуб, кстати, и тренеры тоже великолепные.

— С каждым годом втягиваться все тяжелее?

— Не сказал бы. Но начал заниматься йогой, пилатесом, растяжкой— эти вещи помогают. Потихоньку, через пот, нагрузки даются нормально. Еще чуть-чуть и с Ван Даммом смогу потягаться :).

— В межсезонье из Жлобина приходили сплошь неприятные вести. Как воспринимали все это?

— Когда был в отпуске, за новостями вообще не следил. Отдых должен быть отдыхом. Впервые включил интернет перед приездом. Что же до перестановок в «Металлурге»… Это все ожидалось. Можно было предположить еще в мае, что многие покинут клуб. Это нормальный процесс. Если у игрока есть предложение, а Жлобин стоит на «стопе», вполне понятно, что хоккеист уйдет. Немногие сейчас согласятся ждать.

— Но вы, тем не менее, контракт продлили.

— Согласился на переподписание только 1-го июля. Меня в Жлобине многое устраивает. Люди там отличные— знаем друг друга хорошо, доверяем, находим общий язык. Я же просто ожидал, когда пойдет «движуха» по деньгам.

— Не опасаетесь, что в этом сезоне «Металлург» потеряет фаворитский статус?

— Когда три года назад в Жлобин приехал Василий Спиридонов, в его распоряжении было пять человек. В принципе, сейчас похожая ситуация. Ничего страшного в этом нет. Будем играть только на победу. Даже такой брэнд, как ЦСКА, в таком же положении находится.

— Ходили слухи, что Спиридонов может покинуть Жлобин.

— Это дело тренера— принимать или не принимать команду. Мне с этим специалистом прекрасно работалось. Претензий нет.

Фото: Андрей Потапенко

— Василий Петрович слывет строгим специалистом. Поговаривают, что предсезонка у него— будто боевые учения.

— Это уже вопрос самодисциплины и психологии. Если ты готов выкладываться, то сделаешь это. У Спиридонова обычные российские тренировки старой закалки. Надо работать, играть в хоккей, отдаваться спорту, чем-то жертвовать. В свое время я поиграл в Уфе и в Хабаровске. Там такая же система подготовки была. Если же тебе это не нравится, можешь бороться за 8-10 место.

— На тренировках Спиридонова у кого-нибудь нервы сдавали?

— Срывались некоторые. Эмоции у всех людей есть. Все остальное— без комментариев.

— Давайте немного углубимся в историю. Вспомните, как попали в хоккей.

— Пришел в 7 лет. Мы очень много с братом катались на коробке. Попросились, чтобы папа нас отдал в хоккейную школу. От дома до уфимского Дворца спорта минут 40 надо было ехать. Но для меня это не было препятствием.

В Уфе я поработал с двумя тренерами. Владимир Иванович Воробьев довел нас до 16 лет— до того момента, пока я не заиграл за «Салават Новойл». Это фарм-клуб «Салавата Юлаева». Потом я перешел в главную уфимскую команду, которой руководил Рафаил Газизович Ишматов.

— Уфимские тренеры— суровые дядьки?

— Всякое бывало. Думаю, и сейчас такое остается. Было два переломных момента— переход в «Салават Новойл» (там тоже взрослые дядьки играли— сложновато пришлось) и переход на взрослый уровень. Кстати, впервые отличился я уже во второй игре за «Салават Юлаев» - «Магнитке» забросил. Все это— самодисциплина. Расскажу пример из жизни. Я никогда не мог перепрыгнуть маты высотой до шеи. Долго тренировался, и все-таки сделал это.

— По молодости было много соблазнов?

— Многие ходили с магнитофонами по дискотекам. Только потом кто-то спился, кто-то в армию пошел, а кто-то выжил за счет спорта и теперь в нормальной квартире живет. Сейчас многие говорят: «А что тут такого— клюшкой помахать?» Так ты выйди и помаши. Я могу и на завод пойти, если надо. Но вот тех, кто говорят про хоккеистов, никогда на лед не заставишь ступить.

— Комментарии болельщиков задевают?

— Я же не предъявляю претензии их работе, не лезу в цех— я же там ничего не понимаю. Зачем же они лезут к нам?

— Родители ваши со спортом связаны?

— Папа играл за заводскую команду. Раньше на предприятиях почти все со спортом были связаны— участвовали в спартакиадах. У нас, кстати, двор был очень активный. Многие в спорт пошли: в хоккей, в футбол, в борьбу, в теннис.

— Первой взрослой командой для вас стал «Салават Юлаев». Сейчас уфимский клуб воспринимается всеми, как большой денежный мешок. Что было в то время?

— Тогда у нас было всего два приезжих игрока. Остальные— сплошь уфимцы. Звезд с неба не хватали, но, тем не менее, за пять лет выиграли три «бронзы». Если есть настоящая команда, результат всегда придет и победы будут.

— Зарплаты тогда тоже были несравнимы с теперешними?

— Денег меньше платили. Гораздо проще было.

— Что значит проще?

— В КХЛ зарплаты просто огромнейшие. Причем, зачастую, эти деньги платятся незаслуженно. Вот ты говорил про Уфу. Действительно, раньше это был денежный мешок. Но сейчас там многое поменялось— политика клуба была пересмотрена. Да и тренеры поменялись.

— И Радулов ушел.

— Ушел и ушел. Играл сейчас за ЦСКА. И что москвичи выиграли в прошлом сезоне? Где команда? Индивидуалист. Все ездит, языком треплет. Ну, забил ты пять, так ты не пропусти десять.

— Сейчас вот в «Салават» уезжает Владимир Денисов.

— Очень удивился этому переходу.

— Как-то вы скептически отзываетесь об этом трансфере.

— Посмотрим, время покажет. Владимиру будет тяжело после Минска. Ничего не имею против Денисова. Но попасть в такую команду— это одно. А задержаться в ней на длительный срок— совсем другое.

— Расскажите что-нибудь про Уфу. Город сильно изменился?

— Конечно. Разросся, похорошел. Видимо, много нефти переработали :). Сейчас Уфа— конкретно европейский город. Когда я приезжаю туда, почти никуда не выбираюсь. Дом, дача, речка, лес.

— После пяти лет в Уфе вы переехали в Хабаровск. Как произошло расставание с родным городом?

— С Уфой распрощались не очень хорошо. Летом тяжело заболел. Провалялся месяц в больнице. Потом еще до декабря отходил.Реально, пропустил целый сезон. Похудел очень сильно— есть не хотел, а пить можно было только воду. На коньки стал только в феврале. Никто не верил, что я восстановлюсь. Прошел предсезонку, но тренер сказал: «Извини, Плотников, мы в тебя не верим».

— Это была самая серьезная проблема со здоровьем за вашу карьеру?

— Когда в Хабаровске играл, порезали веко клюшкой. Тогда пришлось с «Амуром» расстаться, потому что тяжело было выдерживать нагрузки и перелеты. Хотя я к Хабаровску прикипел. И команда отличная была— могли без тренера даже играть. Если он что-то не так делал, его капитан просто в сторону отодвигал: «Мы сами поруководим». И в этом ничего зазорного не было.

— Что больше всего запомнилось с того периода?

— Все— от приезда до отъезда. С теплотой вспоминаю и команду, и город. Помнятся перелеты, взлеты и падения, как после коньяка выходили на игру. И как зеленые из самолета выходили. Все переходы через часовые пояса запомнились, ночные тренировки в Новогорске.

- «Зеленые из самолета». Что за история?

— Летели на самолете и вдруг отказали двигатели. Резко начали падать. В крутое пике ушли. Были на высоте 10 тысяч, а оказались в мгновение на пяти. Естественно, позеленели все. Приземлялись на запасном аэродроме. Не очень приятная ситуация.

Была еще одна интересная история, с ФСБ связанная. Приехали играть с «Тверью» за выход в суперлигу. Нашу команду в Домодедово построили «силовики» и начали проверять баулы на наркотики, взрывчатые вещества. С овчарками, личный досмотр— все как положено. Мы на мобильники это дело снимали. Как будто, террористов каких-то задержали. Наши администраторы связывались с депутатами от Хабаровского края, чтобы выручили. Тогда эта история очень активно обсуждалась в газетах.

— С чем это все связано?

— Просто тогда должен был победить не Хабаровск. Политика такая.

- «Амур» - самая экстремальная команда российского хоккея?

— Если ты едешь туда, нужно быть готовым к этому и понимать, что тебя ждет. Переходы во времени, ночные тренировки, подъем в пять утра. Только привыкнешь, а уже обратно лететь надо. И опять привыкать.

— В вашем профайле значится еще одна хабаровская команда – «Самородок».

— Это «фарм» «Амура». Просто послал подальше тренера главной команды. Меня отправили в «Самородок». Этот тренер просто разваливал команду. Я не стал сдерживаться, кривить душой, не хотел мириться с этим г###м и попал в фарм-клуб. Через некоторое время тренер этот и его помощник с треском из Хабаровска вылетели. Даже песню для них включали – «Летят на родину скворцы, летят». Если сейчас через призму времени посмотреть назад, поступил бы точно также.

— Это был ваш самый серьезный конфликт с каким-либо тренером?

— Я его просто послал, и разговор закончился. Через два дня мне сообщили, чтобы собирал вещи и перебирался в «фарм». Следил за главной командой с горечью. Клуб разбирали по кирпичикам, и в итоге Хабаровск выскочил из российской суперлиги. И ведь только что «Платинум-Арену» построили. Думалось под Суперлигу, а оказалось, под «вышку».

— Чем Хабаровск отличается от Уфы?

— Морепродуктов больше и икры :).

— Люди отличаются?

— Общее впечатление Хабаровск оставил более благоприятное. Наверное, и люди там получше. Друзей, кстати, на Дальнем Востоке у меня больше, чем в родной Уфе. И с супругой познакомился я тоже в Хабаровске, и сын там же родился.

— Белорусский и русский народ сравните?

— Люди разные везде попадаются. Но Минск мне очень нравится— собираюсь здесь остаться жить. Всю семью сюда перевез. Сначала им было непривычно, но потом нашли много плюсов. Все нормально.

— После Хабаровска вы оказались в Гродно. Как возник вариант с Беларусью?

— После той истории с тренером «Амур» выставил меня на трансфер. За меня запросили заоблачную сумму, чтобы меня сгноить. В другое же государство можно было уйти бесплатно. Нашлись знакомые в Беларуси— Александр Пстыга переговорил с Варивончиком. Он меня и пригласил. Договорились быстро. Год провел в «Немане», сезон в «Керамине». А потом меня позвали обратно в Хабаровск— там опять по кирпичику новую команду собирали.

— После РХЛ к белорусскому хоккею быстро привыкли?

— Легче было. И забрасывать удавалось чаще, и передачи отдавать. Да и пятерка подобралась у нас отличная во главе с Чухом :). Варивончик, кстати— отличный тренер. Хотя и у него переборы были, но такое со всеми случается. Тренер— есть тренер. Как сказал Лобановский: «Когда ты стал тренером, забудь, каким ты был игроком».

— С «Керамином» у вас наверняка особые воспоминания связаны?

— Хорошие времена. А после «Керамина» попробовал вернуться в Россию. Перешел в «Амур», из которого пришлось уйти из-за той самой травмы глаза. Затем в Уфу, но там я подхватил воспаление легких, и мне опять сказали: «Плотников, мы в тебя не верим».

Фото: Юлия Чепа

— Что-то вам часто эту фразу говорили.

— Только два раза— и оба случая в Уфе :). После «Салавата» предлагали в Хабаровске зайти на третий круг. Однако не поехал на Дальний Восток по трем причинам. Во-первых, из-за своей травмы. Во-вторых, микроклимат в команде был не очень. В-третьих, пришел новый тренер— белорус Андрей Сидоренко. Не вызвал он у меня доверия.

Вот так я вместо «Амура» оказался в челябинском «Тракторе». И, кстати, мне посчастливилось поразить ворота бывшей команды. Тогда еще наш тренер Геннадий Цыгуров на пресс-конференции сказал: «Нам сегодня очень помог Алексей Плотников». Те слова, как бальзам на душу :).

— После «Трактора» вы подписались со жлобинским «Металлургом» и больше с Беларусью не прощались.

— Приехав в Минск, я понимал, что уже буду заканчивать. Ведь 32-й год уже шел. Думал, поиграю годика 2-3 и завяжу. Но в итоге 2-3 растянулись на 7. С «Керамином» выиграли «золото» чемпионата Беларуси, и я забил «золотой гол». Чемпионская кепка, кстати, до сих пор у меня хранится. С друзьями кераминовскими встречаемся часто, вспоминаем то время.

— Все, кто когда-либо поиграл в «Керамине», сожалеют, что того клуба больше нет.

— Была чуйка, что с командой покончено. Причем это ощущение пришло еще до того, как пошли все политические баталии вокруг «Керамина». Каждый день меня генеральный директор вызывал к себе, предлагал контракт, но я всякий раз отказывался. Понимал, что конец уже очень близок.

Расслоение в «Керамине» началось еще за сезон до этого. Но все-таки некоторые ребята подписывались с минским клубом. Думали, что будут уже «ходить с пивом и сигары курить». Но все очень быстро лопнуло. А я уже в тот момент был в Жлобине.

— Некоторые считали причиной гибели «Керамина» уход «Динамо» в Континентальную хоккейную лигу.

— Надо было «Керамин» отправлять в КХЛ. Набрать бы нам пятерочку мастерюг к нашим мастерюгам, и была бы шикарная команда. Помнишь, мы как-то играли с «Динамо» спарринг?

- «Керамин» тогда выиграл 6:2.

— Да. Мы же тогда выходили после победы в Кубке Беларуси. Два дня отмечали. И потом вышли и хлопнули это «Динамо» на «спокухе». «Керамин» тогда был очень силен— и индивидуально, и командно. Все говорили, что мы должны идти в КХЛ. Но ставку сделали на «Динамо» - брэнд и все дела. Мы тогда очень разозлились. До сих пор после тех событий осадочек остался.

— После «Керамина» вы вернулись в Жлобин.

— И со Жлобином выиграл «бронзу», «золото» и «серебро». Очень хорошие эмоции. И чемпионство отметили достойно. Шампанского много было припасено. И лилось оно очень долго :).

Фото: Иван Уральский

— В этом году повторить тот успех не получилось. Участие в трех турнирах сказалось?

— Почти 100 матчей за сезон— нелегкое испытание. Но, тем не менее, «регулярку» мы выиграли, цеплялись постоянно и до финала дошли. Много разговоров ходило, что нам тяжело будет. Но к нам никто и близко не приблизился. Разговоры разговорами, а игра игрой. Смотрите таблицу.

- «Неман» в финале выиграл 4:0. Как-то уж очень легко.

— Скорее, это не Гродно выиграло, а мы проиграли.

— У вас за плечами три Континентальных кубка. Какой из этих турниров больше всего запомнился?

— Наверное, последний. Все-таки с «Металлургом» мы взяли медаль, а с «Керамином» этого не получалось.

— В чем вас убедил этот турнир?

— Что мы находимся внизу, а европейский уровень хоккея повыше. Очень серьезно подходили к этому турниру. Приезжали на место за несколько дней до начала, смотрели видеозаписи матчей соперников. Отлично отыграли, считаю. А за счет системы и командных действий даже с «Донбассом» поцеплялись.

Фото: metallurg.zhlobin.by

— В Донецке скандальчик был небольшой с неправильно заявленным игроком. Если бы «Донбасс» дисквалифицировали, у Жлобина вообще «золото» было бы.

— Надо было дисквалифицировать. Но политика— есть политика. Хотя Фазель и говорил, что все равны, но оказалось, что это не так. Не все так просто.

— У кахаэловского «Донбасса» победить не вышло, а вот у минского «Динамо» на турнире памяти Салея выиграли.

— Просто вышли на «озверине» и победили эту команду еще раз. Сразу, кстати, вспомнилась та кераминовская победа. Они, наверное, сами не ожидали, что мы так сыграем.

— Значит, настрой был особый?

— Мы выходили, как на последний бой. Готовились конкретно под «Динамо». У жлобинчан та победа надолго останется в памяти. Кто-то хорошую фразу сказал после матча: «У них был Платт. Ну и что? У нас был Плот» :).

— Что приятнее: победить у «Динамо» или выиграть золотые медали чемпионата Беларуси?

— Все приятно. А еще не забудутся матчи за команду президента на Рождественских турнирах. Тоже интересный опыт.

— В августе турнир памяти Салея опять пройдет на «Минск-Арене». Только сейчас ОЧБ будет представлять «Неман». За кого будете болеть?

— В этом году в Минск приедет «Амур». Вот за них и буду болеть :).

— Со следующего сезона лимит на возрастных игроков в ОЧБ будет отменен.

— Я всегда отрицательно относился к этому ограничению. Молодые же должны учиться у кого-то. Когда они варятся в своем котле да еще с ай-падами в руках, ничего хорошего не выйдет.

— В Жлобине таких тинейджеров много?

— Достаточно. Такое чувство, что человек, покупая ай-пад, забывает обо всем внешнем мире.

— Спиридонов не отбирал ай-пады? Некоторые наши тренеры запрещают использовать всякие такие вещи перед ответственными событиями.

— У одного особо хитрого отбирали. На раскатку выходил с красными воспаленными глазами.

— По весне Евгений Ворсин сказал знаменитую фразу про «убогих старцев». Как отнеслись к таким словам главного руководителя нашего хоккея?

— На Goals.by вышла хорошая статья про «убогих старцев». Мне кажется, в ней все сказано.