За чашечкой кофе в собственном баре Юрий Цыгалко в компании с братом Максимом рассказал корреспонденту Goals.by много интересного. Оказывается, раньше близнецов могли различать только по голосу, и страхи у них тоже были общие. А первым автомобилем братьев стал лимонный Форд Мондео, на котором их «запалил» Юрий Чиж. К тому же выяснилось, что главный человек в «Динамо» непосредственно повлиял на судьбу обоих Цыгалко.
Перспектива
— Давно решили открыть свой собственный бар?
Юрий: Такие мысли появились давно, но вышло только полтора месяца назад. Удачно совпало — был отпуск, потому нашлось время плотно заняться этим проектом. Теперь все наладили. Буду только контролировать.
— На это подвигнул оконный бизнес Максима?
Ю: Нет.
Максим: Я уже оконный бизнес прикрыл. Сейчас занимаюсь другим проектом. Каким? Пока секрет. Когда получится, все узнаете.
— Помнится, вы хотели вернуться в футбол. С этим связано?
М: Нет, не со спортом. Я думал вернуться в футбол, но пока нет желания. Может, еще попозже.
— Трудно было заниматься баром?
Ю: Да, было много вещей, с которыми в обычной жизни и не сталкивался. Но это тяжело и интересно одновременно.
— Бюрократия?
Ю: Мне с документами тяжело. Много бумаг, волокиты. Очень хорошо, что я этим не занимаюсь. Всеми бумагами ведает мой компаньон. Я больше по кухне, бару, персоналу.
— Это мостик в постфутбольную жизнь?
Ю: Да. Хотелось бы, чтобы после футбола что-то было. Пока играю. Но, сколько еще буду, не известно. Пока бар денег не приносит. Все на перспективу и для опыта.
Изменения
— В одном из интервью Юра говорил, что вы очень похожи. Глядя на вас, я такого не скажу.
Ю: Раньше было больше сходства. Даже родители иногда путали. Сейчас уже подросли, отличаемся.
— Родители? Как же они тогда различали?
Ю: По голосу! «Юра, ты где?», «Максим, ты где?» Только так :).
М: Ну, и по характеру. Я более спокойный, Юра более взрывной.
— Маковских по родинке на щеке можно отличить, у вас есть такие приметы?
М: У меня шрам на губе лишь недавно появился. А раньше ничего подобного не было.
— Когда начались изменения?
М: Лет с 16-ти. А годам к 20-ти уже совсем разными стали.
Ю: К тому же раньше и одевались, и стриглись одинаково. А сейчас все индивидуально.
— Когда-то вы поменялись с братом позициями на тренировке сборной. Макс в воротах сыграл плохо, и Юру потом не поставили на игру. Доказывали, что не вы те мячи пропускали?
Ю: Я уже не помню подробностей, но сами ж виноваты. Смысл уже был кому-то что-то доказывать :)?
— А вообще, подменами занимались часто?
Ю: В школе да. Макс учил одни предметы, я другие. Одевались одинаково, и каждый отвечал выученный урок.
М: А в институте, помню, дважды сдавал один и тот же экзамен. Сперва за себя, а потом и за Юру.
— И что, никто не улавливал разницы?
Ю: Пока близко с нами не знакомились, нет. А потом приноровились и просили приходить вдвоем и отвечать по очереди :).
— Кому какие предметы лучше давались?
Ю: Если брать институт, то мне анатомия, а Максу география, психология. Школа? Ой, как давно это было… Мне — русский, а брату — математика.
— Слушайте, а почерк у близнецов одинаковый?
Ю: У нас разный. Иногда мне сложно его прочитать, а ему — мой.
— Как делили девушек?
Ю: А в этом плане не было проблем. У нас разные вкусы. Никогда не было, чтобы обоим понравилась одна и та же девушка. Что даже странно :).
— А девушки не путали?
Ю: Ни разу.
— Близнецы тянутся к другим близнецам?
Ю: Ну, вот с Маковскими тесно общались. Часто ходили в гости. Сейчас у всех семьи и мало свободного времени. Лишь изредка созваниваемся.
Высота
— Знаю, что Юра боится высоты.
М: Я тоже.
— Значит, страхи дублируются?
М: Наверное. Я на окнах поработал, так меньше стал бояться. Сам устанавливал. И на высоте приходилось тоже. Но все равно боюсь.
— Есть предел высоты по этажам?
Ю: Чем выше, тем страшнее :).
М: До пятого нормально, а дальше — уже все.
Ю: Мы жили на втором этаже, и Макс боялся с балкона вниз смотреть. Хорошо, что сейчас можно лоджию застеклить.
— Какие еще страхи?
М: Змей боюсь. Много в детстве сталкивался в деревне с ними. И такое ощущение, что после бил мировой рекорд в беге на сто метров :).
Ю: У меня есть страх остаться без средств к существованию, без работы. Но это так у всех людей. Это постоянный страх. Он в голове сидит. Просто был период без работы, поэтому иногда задумываюсь.
— К коллеге окна приходили ставить белорусские хоккейные судьи. Максим, сталкивались с тем, что узнавали на работе?
М: В этом плане повезло — не узнавали. Не очень комфортно бы себя чувствовал. А на улице подходят иногда. Спрашивают, интересуются, как я живу.
Отступные
— Вам тяжело смотреть на футбол и на игру брата?
М: Вначале было тяжело и, даже, немного обидно, что так все неожиданно для меня закончилось. Потом смирился. Да и времени много прошло — четыре года уже. Сейчас с интересом смотрю. Если брат в Минске играет, стараюсь посещать матчи.
— Вы не могли играть после замены сустава. Сейчас как?
М: И сейчас не могу. Максимум из бега — за автобусом пробежаться. Боюсь. Случается, нога периодически побаливает, и даже сустав выскакивает. Может, если бы врачи сразу поняли, что у меня, играл бы еще. А так я без клуба находился и вовремя тот факт, что тазобедренный сустав стирается, не заметил.
— Вас обоих упрекают в том, что вы не раскрыли свой потенциал.
Ю: С одной стороны, справедливо. Но с другой стороны, где-то помешали обстоятельства, которые от нас не зависели. Поехал в московское «Торпедо». Подписал контракт, но вдруг Юрий Чиж передумал — не устроила сумма. Хотя мне уже даже подъемные выдали. Я до сих пор не понимаю, и чуть-чуть обижен на него из-за этого. Если бы я уехал в 18 лет, все могло было сложиться по-другому. Я и в сборную вызывался, и тренер в «Торпедо» мне доверял.
Но не все потеряно. Для вратаря 29 лет — не возраст. Еще играть и играть. Были варианты и в этом году уехать, но решил остаться. Мне доверяют. А от добра добра не ищут. Тем более был неудачный опыт: год пробыл вдали от семьи, родителей, брата. И в результате ничего не заработал. Так что пока не хочу никуда уезжать. Не хочу надолго расставаться с семьей. А из Солигорска до Минска не так далеко ехать.
— Почему там живете?
Ю: Удобней. Сейчас начнутся двухразовые тренировки. Мне очень тяжело после них садиться за руль и еще куда-то ехать. Да и утром рано вставать надо. Ехать полтора часа, а потом выходить и тренироваться. Накапливается усталость. Это ж не до Жодино, и не Стайки.
— В Минске ваши квартиры расположены далеко друг от друга?
М: Раньше жили в одном доме. Сейчас Юра переехал на «Пушкинскую», а я остался в Лошице.
— Далековато.
Ю: Да. Встречаемся у родителей. Они в центре живут.
— Подъемные, выданные в «Торпедо», пришлось возвращать?
Ю: Да. Хорошо, что не потратил полностью :).
— Сумма большая?
Ю: По тем временам, да. Около 15 тысяч долларов.
— И никаких разговоров с Чижом?
Ю: Он сказал: «Возвращаешь деньги, и в августе вас продаем». Но в августе никуда не отпустил.
Ляп
— Игорь Логвинов стал вратарем, после того, как ему тренер сказал, что он слабый в поле. А вы как пришли к своим амплуа?
Ю: Сперва немного в атаке побегал, а потом стал в ворота. Понравилось. С тех пор и стою. Лишь под конец сезона на двусторонках иногда начинаю бегать впереди. После года работы на ворота смотреть уже не могу :). Да и полезно это немного. Ногами начинаешь лучше играть.
М: А я всегда забивал.
Ю: У нас в команде много нападающих было. Тот же Слава Глеб. Помню на первенстве города они с Максом по 30 штук забивали. Спор шел, кто больше забьет :).
— Максим, что из игроцкой карьеры вам вспоминается больше всего?
М: Четыре гола в одном тайме в ворота «Звезды» на «Динамо». Ну, и финал Кубка в 2003-м году.
Ю: Я в том матче со «Звездой» «привез» гол. Стыдно было. Назавтра заезд в сборную был. На стадион пришли многие игроки, тренеры. Может, переволновался чуть-чуть. Говорили потом: «Что ты там, на перекладине висел?»
— А что чувствует вратарь, когда, допустив ляп, идет в раздевалку?
Ю: Неприятное ощущение. Глаза на ребят поднять тяжело. Не только ж пропустил, но и всех подвел. Хорошо, когда ошибка не влияет на результат. Не каждый вратарь справляется. Филимонов ошибся — и всю карьеру сломал себе.
С годами, конечно, проще с этим справляться. Особенно если есть доверие со стороны тренерского штаба. Ты понимаешь, что будет дан второй шанс. Это важно. Взять Гутора. Не очень удачно сыграл в первых двух матчах — посадили на скамейку. И весь сезон выпал.
— Кстати, как вы относитесь к его поступку?
Ю: Не знаю всех нюансов, но считаю, что в этом есть «заслуга» агента. Такой пункт регламента нашли, о котором никто не знал. И руководство БАТЭ по-своему право. Клуб вложил в него деньги, душу…
Форд
— Вы должны помнить Лидию Пименовну. Она рассказывала случай с вами и машиной.
Ю: Был у нас Форд Мондео лимонного цвета. У команды заезд на базу перед игрой. Молодые — за два дня, семейные — за день. А у Эдуарда Малофеева юбилей, и все руководители поехали к нему. А нам стало обидно. Почему мы должны сидеть на базе. Ну, и поехали в город кататься. Проспект пустой, машина заметная. Вот и получилось, что Юрий Саныч (Чиж — Goals.by) ехал сзади и сигналил нам. После грозился отправить в армию. Но потом остыл. Хотя, может быть, она и на пользу нам бы пошла.
— Это был первый автомобиль?
Ю: Да, после были более скромной раскраски.
— Почему выбрали такой цвет?
Ю: Молодость. Хотелось выделяться. Сейчас понимаю, что это была глупость. Но тогда… Представь, машин такого цвета было всего две в городе. И одна у нас.
— Сколько авто с того Форда прошло через ваши руки?
Ю: Нынешняя третья.
Коврики
— Максим, читали, что вы Бог футбольных менеджеров?
М: Да. Было приятно и неожиданно, что я такой забивала. Еще более неожиданным было, когда узнал, что в Англии коврики для мышек с моим фото и именем продавали. И за неплохие деньги. Надо было права на себя купить :).
— Правда, что из-за этого вас как-то по-особому в Софии встречали?
М: Мы в основном на сборах были, и в Софии мало времени провели. Может быть, и заметил бы, если бы остался… Но Юрий Чиж снова не договорился о цене.
— Сожалеете, что так сложилось?
М: Конечно, но раз уж так вышло, незачем убиваться по этому поводу.
Ю: Надо было в некоторых ситуациях себя по-другому вести.
М: Если бы в свое время уехали заграницу, все бы сложилось иначе.
— Считаете, что чемпионат Беларуси загубил карьеру?
Ю: Тогда нам не хватало мотивации. Выиграли же все. Сейчас иначе на все смотришь. Хочется опередить БАТЭ.
— То, как «Шахтер» укрепляется, намекает…
Ю: Не буду загадывать, но бороться можно. Еврокубки? Больная тема. Проблема в психологии. Ребята какие-то скованные, зажатые. Не хватает таких матчей. БАТЭ тоже не сразу начал выигрывать. Но за счет опыта, сделал перелом. Может, и мы, когда пройдем раунд, заиграем по-другому.
— Ну, и вопрос «на посошок». Кто из вас старше?
Ю: Максим, на 15 минут.
— Это много значит?
М: Нет. Никак не повлияло. На правах старшего ничего себе не выбивал. Всегда находили компромисс.
