Беларусь и Россия возвращаются к обсуждению темы экономической интеграции — в начале июля посол России в Беларуси Дмитрий Мезенцев и посол Беларуси в России Владимир Семашко почти в унисон озвучили планы возобновления работы над «дорожными картами».
Правдива ли дипломатическая риторика о том, что интеграционные процессы не несут угрозы независимости Беларуси? Что может принести нашей стране унификация налоговых систем? Сделает ли интеграция уязвимой финансовую систему Беларуси? Какие налоговые сюрпризы могут ожидать отечественный бизнес в тяжелое время? Ответы на эти и другие вопросы Леонид Фридкин дал в интервью Telegraf.by.
— Москва и Минск собираются вернуться к согласованию дорожных интеграционных карт. Дмитрий Мезенцев заявил о том, что «экономическая интеграция не угрожает ни вопросам независимости Беларуси и России, ни вопросам суверенитета двух наших стран». Так ли это? И почему так резко вернулась тема, которая, казалось, уже потеряла былую актуальность для обеих стран, особенно с учетом далеко не идеальной двусторонней риторики, которая велась в последнее время?
— В России решили проблему сохранения личной власти Путина, поэтому можно обратиться к нерешенным ранее вопросам. В целом, российская внешняя политика с недавних пор явно демонстрирует имперскую логику: поглощение всего, что можно поглотить. Тем паче, если обстоятельства позволяют.
https://telegraf.news/politika/v-grobu-karmanov-net-lukashenko-zayavil-chto-ne-prodast-prezidentskij-post/
Беларусь сама положила голову в пасть льву, подписав Союзный договор. Сейчас уже неважно, какими мотивами руководствовались 20 лет назад, но всерьез этот договор не воспринимался ни одной стороной, ни другой. А сейчас он оказался практически тем капканом, через который Россия намерена осуществить сначала экономическое, а потом и политическое поглощение Беларуси. Возможно с формальным сохранением суверенитета.
Как особенности российской конституции с нынешними поправками, так и риторика последних речей Путина свидетельствуют о наличии подобных намерений. Это и претензии о том, что бывшие союзные республики что-то отхватили от России, что их выход был незаконным и так далее.
Беларусь в этом отношении является первым кандидатом на исправление того, что Путин считает историческими ошибками. Поэтому все разговоры о том, что России стало не до интеграции, не имеют под собой оснований. Было очевидно, что после стольких действий, заявлений и разработок, делать вид, что ничего не было, в Москве никто не собирается. Не стоило расслабляться заранее.
Поскольку дорожные карты разрабатывались в обстановке секретности, и работу над ними именно в таком виде и намеревались продолжать, временный перерыв был для Кремля, видимо, чисто тактическим ходом.
Для России очевидно, что после выборов экономическое положение Беларуси будет сильно усугубляться. У них самих оно тоже не выглядит лучшим образом. Помощи в прежних масштабах от союзника не получить, а вот попытки загнать в колею российской внешней политики и экономического подчинения наверняка будут.
В частности, некоторые действия Беларуси на протяжении почти пяти лет очень сильно подорвали санкционный режим, который существует у России в отношениях с Западом.
Если в рамках интеграционных переговоров удастся добиться унификации акцизной политики в отношении табачных изделий и заставить Беларусь присоединится к таможенным режимам, исключающим возможность проникновения в Россию санкционных товаров, для Москвы программа-минимум выполнена.
— Разумеется, в рамках согласования интеграционных карт будут затронуты тема унификации налоговых систем, вопросы финансовых рынков. Что это будет значить для Беларуси?
— Вероятнее всего, речь не пойдет о едином бюджете и едином регуляторе объединенной финансовой системы. Но законодательство в сфере валютного регулирования, ценных бумаг, банковского дела и по ряду иных аспектов будет унифицировано.
Это довольно сложно реализовать на практике, поскольку размеры белорусской и российской экономики, финансовых рынков несопоставимы по размерам.
https://telegraf.news/politika/polnoe-ruki-vverh-semashko-rasskazal-chto-rossiya-predlozhila-belarusi-otkazatsya-ot-suvereniteta-na-95/
Кроме того, в белорусском законодательстве сохраняется большое количество ограничений, направленных на искусственное создание доминирования государственного сектора. В частности, в страховой сфере. Если у нас кое-что изменится в этой сфере даже по российскому образцу, это будет достаточно прогрессивным шагом. Так как в РФ многие вопросы урегулированы несколько лучше. Но подтянуть некоторые параметры до российского уровня у нас просто не хватит внутренних ресурсов. Поэтому такая унификация сделает белорусскую финансовую систему уязвимой для поглощения российскими компаниями — если у них будет такая цель.
Вполне возможно, что такая унификация будет предусматривать особые условия для Беларуси, либо очень длительный переходный период — тогда эти преимущества будут сведены к нулю. Поэтому всё зависит от переговорного процесса.
— Все это приведет к возврату темы единой валюты…
— Создание единой валюты — самая высшая точка в союзной интеграции, заложенная в Союзном договоре. Это мина замедленного действия, которая может полностью лишить белорусскую экономику самостоятельности — в том случае, если единая валюта действительно будет создана, с единым эмиссионным центром, который, безусловно, окажется не в Минске.
Однако до сих пор Беларусь от этого увиливала, а россияне серьезно не настаивали. Дальше разговоров дело не шло, но это такая карта, с которой пойти нельзя, но можно использовать для давления.
Поскольку никто, за редким исключением, не видел самих дорожных карт, то никто не знает, как далеко зашли интеграционные требования. Судя по нынешнему экономическому состоянию обеих стран никаких явных преимуществ Беларусь от создания единой валюты не получит.
На мой взгляд, поскольку в течение 20 лет ничего не делалось в этом отношении, и особого желания у белорусской стороны реализовывать то снова начнется политика проволочек. А учитывая тот факт, что в российской экономике сейчас хватает своих проблем, сложно сказать, насколько в Москве готовы добиваться всерьез этого последнего, завершающего шага интеграции.
По другим направлениям, допустим, в таможенной или налоговой политике, возможностей гораздо больше. Вполне возможно, что как раз здесь россияне будут требовать усиленного продвижения вперед. И, возможно, добьются результата.
— Как можно охарактеризовать налоговые системы Беларуси и России? Чем они отличаются? Есть ли положительные стороны в унификации?
— Прежде всего, в наших странах по-разному формируется бюджет: в России он трехуровневый, а у нас — двухуровневый. Соответственно, налоги там разделяются на три категории, а у нас на две.
До недавнего времени в РФ налоги принимались исключительно законами в рамках Налогового кодекса, и вмешательство главы государства в этот процесс было не столь серьезным. Зато у субъектов федерации есть значительные полномочия по установлению части налогов.
В Беларуси большая часть налогов взимается на республиканском уровне. Многие вопросы налогового законодательства регулируются не кодексом, а указами и декретами президента. Это касается особенностей исчисления и уплаты налогов, установления некоторых особых налоговых режимов и т.п. Такое положение дел, собственно, и является главным фактором нестабильности налоговой системы. К тому же декреты и указы могут представлять преференции отдельным секторам или даже отдельным предприятиям в индивидуальном порядке.
https://telegraf.news/politika/v-rossii-zayavili-chto-belarus-soglasilas-prodolzhit-integraciju/
В России до недавних такой практики не было. Но после изменения конституции возможно всякое. В этом плане у наших союзников происходит своеобразная «белорусизация». Это облегчает возможность интеграции, как ни странно.
Еще одно важное отличие: в России значительная часть налоговых поступлений — налог на добычу полезных ископаемых, особенно от нефтегазового сектора.. С введением пресловутого налогового маневра наши налоговые системы стали ещё больше различаться. Именно этот маневр стал причиной конфликтов на почве изменения стоимости нефти.
Но с тех пор произошли серьезные изменения на нефтяном и газовом рынках, и формирование цен на нефть с учетом налогового маневра может быть не столь критичным для Беларуси. Особенно, если удастся на самом деле обеспечить диверсификацию источников поступления нефти.
К сожалению, Беларусь с марта 2020 года засекретила данные о поставках и стоимости импорта нефти, потому трудно судить о том, насколько мы по-прежнему зависимы от России, и в какой мере нам удалась диверсификация поставок. Можно предположить, что если низкие мировые цены на нефть сохранятся, то споры из-за налогового маневра утихнут. Тем более, что никаких компенсаций Москва платить не намерена.
Существенно различаются особые режимы налогообложения. И в России, и в Беларуси достаточно популярна упрощённая система налогообложения, однако их версии значительно отличаются.
— Многих волнует вопрос потери льгот IT-сектором в случае экономической интеграции? Насколько такие опасения обоснованы?
— Режим налогообложения для Парка высоких технологий (ПВТ) – очень важный индикатор для российско-белорусских переговоров. Однако сейчас в России также планируется установить весьма масштабные льготы для IT-сектора. Так что рано сокрушаться, что унификация налоговых систем погубит наш ПВТ. Возможно, здесь произойдет некоторое выравнивание. Но тогда в этом сегменте усилится конкуренция между нашими странами.
Один из ключевых вопросов – удастся ли договориться о сохранении в каждой из стран имеющихся особых режимов налогообложения в отдельных секторах по своим правилам. Если сохранятся льготные налоговые режимы СЭЗ, ПВТ, Индустриального парка «Великий камень» и возможность предоставлять преференциальные режимы в отдельных районах, как это сделано в Оршанском районе, то многие проблемы интеграции будут решены. Ведь у России тоже есть особые экономические зоны, например, в Калининградской области, на Дальнем Востоке, сть другие особые режимы налогообложения, от которых россияне не откажутся. На мой взгляд, для них не критично, чтобы мы провели унификацию в этой сфере.
В тоже время есть целый ряд факторов, который делает наши налоговые системы похожими в остальном. Это порядок взимания НДС и налога на прибыль, есть определенное сходство в налогообложении физических лиц. Ряд технических вопросов было бы неплохо позаимствовать в российском законодательстве, вне всякой связи с интеграционными планами. Впрочем, в мировой налоговой практике вообще много такого, что стоило бы использовать у нас.
— Во всем мире предпринимаются активные меры для предупреждения незаконной оптимизации налогов. Как с этим обстоят дела в Беларуси и России?
— Борьба с незаконной налоговой оптимизацией — серьёзная проблема для Беларуси. В России в этом направлении продвинулись гораздо дальше.
Например, в рамках реализации рекомендаций Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) Россия подписала конвенцию об автоматическом обмене налоговой информацией и заключила целый ряд двусторонних соглашений с более чем сотней стран мира. Есть и другие решения, позволяющие пресекать уклонение от налогов и вывод капиталов в соответствии с современной мировой практикой.
Беларусь пока находится в стороне от этого процесса. Еще два года назад представители отечественного МНС упоминали, что может быть мы когда-нибудь примем участие в плане BEPS, но никаких подвижек в этом направлении пока нет. Это может со временем привести к серьезным последствиям как в отношениях с ЕС, так и с Россией. О каком союзе и интеграции говорить, если у нас такие различия.
В то же время, если меры, принятые в РФ, будут внедрены и в Беларуси, это станет очень серьезным ударом по бизнесу и заставит отказаться от большинства схем по уклонению от уплаты налогов. Хотя в России в последнее время, по инициативе президента Путина, принимаются некоторые меры, которые позволяют сверхбогатым гражданам уходить от этих ограничений, но в целом они сохраняются.
Напомню, что в России сейчас всерьез встал вопрос о возврате к прогрессивной шкале подоходного налога, по крайней мере к обложению особо больших доходов по повышенным ставкам. В Беларуси пока никто не посягал на плоскую шкалу подоходного налога, но я почему-то думаю, что так будет недолго.
— Что изменилось в налоговой системе Беларуси за последнее время?
— Изменения, которые произошли в этом году, носили технический характер. Во-первых, надо было отреагировать на кризисные явления, а во=вторых, исправить некоторые ляпсусы, выявленные в НК РБ за последний год.
Традиционно на кризисы у нас реагируют определёнными налоговыми поблажками. Например, сейчас по Указу №143 «О поддержке экономики» предоставлен достаточно короткий период отсрочки по уплате налогов, которые через 2,5 месяца надо будет уже в рассрочку погашать. Для некоторых субъектов хозяйствования несколько сократились, опять-таки в рамках того же указа, размеры имущественных налогов. Вот, пожалуй, и всё.
— Каковы, на ваш взгляд, перспективы ее развития? Какие сюрпризы ожидают бизнес?
— В Беларуси с одной стороны, декларируется неизменность налоговой нагрузки, а с другой — в связи со значительным сокращением доходов от внешнеэкономической деятельности в виде нефтяных и калийных экспортных пошлин, государству нужно искать источники для финансирования социальной сферы, госсектора и содержания самого себя. Такое положение может вынудить к некоторым изменениям в налоговой системе, в том числе к расширению налоговой базы существующих налогов.
Даже если ставки останутся прежними, скорее всего, придется отменять некоторые льготы и усиливать контрольный пресс, чтобы получить больше поступлений и компенсировать потери бюджета. Пока неясно, как будет развиваться этот процесс. Вполне возможно, что власти попытаются решить вопрос не столько за счет налогов, сколько с помощью денежной эмиссии или новых заимствований, или комбинации и того, и другого. Но я думаю, что увеличения налоговой нагрузки не избежать.
Перспективы развития налоговой системы выглядят достаточно туманно. С одной стороны, провозглашается стабильность, независимость налоговой системы, в частности, в отношении сохранения налоговой нагрузки 26%, не считая фонда социальной защиты населения.
Но логика ситуации в экономике заставляет подозревать, что придется или увеличивать налоги, или усиливать административно-контрольные процессы для того, чтобы увеличить сбор налогов. А также пересматривать налоговые льготы с тем, чтобы опять-таки увеличить суммы взимаемых налогов.
Сейчас, как заявил президент, все реформы будут сводиться к тому, чтобы совершенствовать то, что есть. Но может оказаться, что имеющимся в наличии государство не прокормится. Поэтому нужно будет искать новые источники питания. И искать их придётся в наших карманах.
[author_bio]
